В рекламе телефонов часто подчёркивают их вес. Он становится всё меньше и меньше. Создаётся впечатление, что идеальный результат — телефон, который ничего не весит.

Считал бесконечное уменьшение веса неправильным. Хотел, чтобы непривычная лёгкость работала напоминанием положить телефон в карман. Хотел чувствовать его «приятную тяжесть» в руке, чтобы он был. Иначе телефон, который ничего не весит, может и не существует вовсе.

Чувствовать я и сейчас хочу. Но понял, что есть и другие критерии, более счётные. У параметра «вес» есть абсолютно физическое преимущество. Не вдаваясь в потенциальные и кинетические энергии: чем меньше масса объекта, тем с меньшей силой он стукнется при падении. Из чего следует: меньше повреждений, царапин и трещин.

Может ну их, напоминание и «приятную тяжесть»?

В 2011, когда в блоге работала Голосовалка, мы выясняли самый удобный формат чтения. Победили бумажные книги и журналы.

Подозреваю, что и сегодня результат был бы тем же. И не понимаю этого.

Не подумайте только, я люблю бумажные книги. Они пахнут и шуршат. Современные ещё обыгрывают суть книги и её формат. Однако бумажный носитель нетехнологичен, затратен и неудобен.

Бумажная книга стоит минимум в два раза дороже. Да, электронный формат просит читалку, но это разовая покупка, сопоставимая с нормальным книжным стеллажом. И, конечно, она не обязательна — компьютер-то у всех уже есть.

Закладки, идущие от корешка, в бумажных книгах бывают редко. Открытки, визитки или специально заламинированные закладки и любые незакреплённые разделители нет-нет да выпадают. Они фиксируют только разворот. Электронные версии отмечают страницу, а лучшие фиксируют состояние экрана (можно поставить последнюю прочитанную строчку первой на экране).

Поиск — это то, чем бумажная книга вообще не обладает. Крутится на языке фраза, хочешь процитировать — листай всю книгу, вспоминай нужную главу или плюнь. Как часто я плевал!

Следующий пункт — вес. Даже если не говорить о поездках на длительный срок с большим количеством книг, смартфон, среднеформатный планшет или современная читалка будут весить меньше, чем книга. Впридачу занимать меньше места.

В бумажной версии копирование текста несравнимо дольше, чем в электронной. Не обязательная опция, но очень удобная при фиксировании и комментировании мыслей автора.

Комментирование, кстати, на полях бумажной книги карандашом тоже фигня. Их сложно искать, места на полях мало и если уж что-то написано, то «выключить», чтобы не мешало, уже нельзя.

Не обязательная опция, но сильно спасающая при плохой типографика, — выбор шрифта и его размера тоже невозможен в бумажной версии.

Подозреваю о однобокости своего взгляда. Расскажите, пожалуйста, о плюсах бумажных книг.

В рижский реселлер Эпла мы пришли узнать, почему в айфоне, которому всего месяц, трясётся какая-то деталька. Продавец сказал, что история обычная для пятой серии: трясётся нечто в районе камере, но всё работает и никого не парит, ни его, ни его друзей. Для подтверждения того, что тряска не приведёт в будущем к поломке, продавец кинул свой айфон о пол и сильно постучал им по столу. Тот был в чехле, но в наших глазах он мало чем помогал телефону.

Продавец был вежлив и помог: дал адрес сервиса, рассказал, что напрямую быстрее и, если это гарантийный случай, то телефон поменяют.

Формально всё было окей. Погуглив, выяснили, что проблема и правда распространённая. Но вот, когда стоял в магазине и слушал его, я почувствовал себя идиотом: все не парятся, а я запарился, да так, что приехал в субботу в центр, а потом вспомнил Джима Кемпа и написать заметку.

Цитата из книги «Сначала скажите „нет“»:

Что такое «проблемы»? Все мы знаем общий смысл этого слова, и здесь я употребляю его именно в общем смысле. Проблема — это нечто, что вы воспринимаете как проблему. Что угодно! Она может даже быть воображаемой, а не реальной. Как воображаемая проблема может повлиять на переговоры? Если какая-то из сторон нечто воображает, это нечто витает в воздухе, а это значит, что с этим нужно работать. Поэтому если ваш противник чувствует, что у него есть проблема, даже если вы ее таковой не считаете, вы должны рассматривать ее как проблему.

Для дизайнера супер важна способность видеть проблемы. Дизайнер помогает бизнесу, решает задачи. Клиент хочет сайт, но это не значит, что сайт решит его проблему. Помочь клиенту получится только, если разобраться в его проблеме.

Дизайнеры-легенды, я думаю, видят глобально, способны обнаруживать и решать массовые проблемы.

Мне сложно даются чужие проблемы. Чтобы стать круче (а в идеале — легендой :-), мне нужно работать упорнее и больше. Эта заметка помогает мне осознать правило Кемпа. Возможно, вам это тоже будет полезно.

Простейший первый шаг — допустить существование проблемы собеседника.

P. S. На самом деле в Риге проблемы клиента понимают зачастую лучше, чем в Петербурге. Купили мы краску в магазине местной сети стройматериалов, но она не подошла. Мы ошиблись. Поняли это, только открыв банку и проведя кистью по изделию. На следующий день вернулись с чеком в магазин. Нам было неловко признать, что не различаем основные типы красок. Но никто не придал этому значения, краску просто поменяли.

Предлагаю интересную и самодостаточную история из книги Генриха Альтшуллера «Найти идею». Вырезал отступления относящиеся к книге в целом и невлияющие на саму историю (пунктуацию оставил авторскую).

Мне повезло: в детском садике шёл
 ремонт, одна комната была уже пуста, и я за двадцать
 минут подготовил всё необходимое для опыта. «Оборудование» было предельно простым — две тонкие верёвки, прикрепленные к потолку.

На подоконнике лежали старые, сломанные игрушки. Воспитательница предложила их убрать, но я махнул рукой: пусть остаются.

Можно было начинать эксперимент. Воспитательница ввела первого подопытного — мальчика лет шести. Я
 объяснил: надо взять одну верёвку и привязать к концу
 другой верёвки.

Мальчик схватил ближайшую верёвку, потянул ее к другой... и остановился.

«Оборудование» я специально рассчитал так, чтобы
 нельзя было дотянуться до одной верёвки, держа в руке
 другую. Кто-то должен был помочь — подать вторую
 верёвку. В этом и была изюминка задачи: как одному
 справиться с работой, для которой нужны двое?..

Мальчик подергал верёвку, пытаясь ее растянуть,
 ничего у него не получилось. Тогда он бросил первую
 верёвку и схватил вторую. Результат тот же — соединить верёвки не удалось.

Побегав от одной верёвки к другой, наш подопытный
 отошёл в угол и стал тереть глаза кулаками. Я подумал:
 «Боже мой, хоть бы раз в жизни увидеть инженера,
 плачущего из-за того, что не удалось решить задачу…»

— Молодец, — сказала воспитательница, протягивая ему конфету «Гулливер».— Ты всё сделал хорошо,
 очень хорошо.

И увела просиявшего подопытного: нужно было, чтобы он не обменивался опытом с теми, кому ещё предстояло участвовать в эксперименте.

В комнату вошла девочка. Мы объяснили задание,
 девочка схватила верёвку, не дотянулась до второй верёвки, бросила одну верёвку, схватила другую, снова не
 дотянулась... и громко заревела. «Гулливер» и на этот
 раз спас положение.

Быстро прошли, еще шестеро ребят. Все повторялось:
 задание — безуспешная суета с верёвками— «Гулливер» в утешение. А потом появилась девочка, которая
 решила задачу. Обыкновенная девочка с косичками и
 веснушчатым носом. Действовала она поначалу тоже
 обыкновенно: схватилась за одну верёвку, не дотянулась
 до другой, бросила верёвку, схватила другую... И вот
 тут она задумалась. Она перестала суетиться и начала
 думать! Сморщив веснушчатый нос, она смотрела куда-
то в пространство и думала.

— Я подтяну эту верёвку, — сказала она воспитательнице,— а вы дайте мне ту верёвку. И добавила:

— Пожалуйста.

Воспитательница вздохнула: нет, ей и вот этому дяде вмешиваться в игру никак нельзя. Признаться, я
 ожидал слёз. Но девочка, шмыгнув носом, продолжала
 думать. Она перестала нас замечать. Оглядывая комнату, она что-то искала. Потом подошла к подоконнику, порылась в игрушках и вытащила потрепанную куклу.
 Нужен был второй человек, который подал бы верёвку,
 и девочка нашла этого второго человека... Точно по
 стандарту: копия объекта вместо объекта!

Она начала привязывать куклу к верёвке (я шепнул
 воспитательнице: помогите привязать). Потом раскачала
 получившийся маятник, взяла вторую верёвку, поймала
 куклу. Задача была решена.

Я пытался отметить этот подвиг удвоенным призом,
 но воспитательница сказала: нельзя, непедагогично. Девочка получила «Гулливера», шмыгнула носом и убежала, не подозревая, что только что совершила подлинное
 чудо, решив трудную творческую задачу.

<…>

«Как же дети будут решать задачу? — удивилась воспитательница, когда я попросил убрать игрушки.— Теперь никто не догадается...»

Я ответил неопределенно: там будет видно, посмотрим. Для чистоты эксперимента воспитательница не
 должна была знать решение задачи.

За полтора часа мы пропустили одиннадцать ребятишек. Всё шло по привычной схеме: задание — суета —
 «Гуллйвер». Дважды мне показалось, что у подопытных
 промелькнула мысль привязать что-то к верёвке. Но в
 комнате не было ничего похожего на груз, и находка терялась, исчезала. Двенадцатым оказался, очень подвижный мальчишка. Ему не стоялось на одном месте, он ёрзал, подпрыгивал, вертелся. Едва выслушав условия задачи, он начал бегать от верёвки к верёвке. Ему нравилось бегать, и я подумал, что непоседа будет долго суетиться, но задачу не решит. Я ошибся. Внезапно мальчишка замер. Он стоял и думал…

<...>

Изобретатель суетится, даже если неподвижно сидит
 перед листом бумаги. Суетятся мысли — такова природа метода проб и ошибок: «А что если попробовать так?.. Или вот так?..» Мальчишка не суетился, даже мысленно, это было видно по его изменившемуся поведению. Он выстраивал какую-то цепь.
 Думал.

Внимательно осмотрел комнату. Воспитательница
 выразительно вздохнула: вот, мол, не надо было убирать игрушки, ребёнок решил был задачу, а теперь у него безвыходное положение... И тут непоседа быстро скинул сандалии, схватил их и начал привязывать к верёвке. Воспитательница ойкнула. Я подумал: просто гениальный парень, обидно, если через четверть века он станет обыкновенным инженером...

На экране топ-чартов в АйОС 7 интересующемуся напоминают о том, что перед ним топы 5 раз:

Явно больше необходимого — Тафти бы не одобрил.

Слабое звено тут, конечно, переключалка чартов. Её внешний вид усложняет использование. Во-первых, вёрстка такая жуткая, что не сразу понимаешь происходящее и осознаёшь наличие табов. Во-вторых, чтобы выбрать таб, нужно три раза не наступить на развязавшийся шнурок по имени «Топ».

Чтобы упростить восприятие (и за одно уменьшить шум), достаточно убрать «топы» в переключалке:

Заголовок «Топ-чарты» напомнит: табами переключаются топовые подборки.

Интересно, что в английской версии «Платные» и «Бесплатные» освобождены от топов:

Кстати, как объяснить, что первые два таба формируются рейтингом (звёздочками), а третий — выручкой? Какие есть идеи?